Проблема войны: политэкономический аспект






Пачкория Джемал Серапионович, доктор экономических наук, профессор постарался разобраться в сущности современной империалистической войны.

 

 

Аннотация: При исследовании проблемы следует заострить внимание на некоторых моментах: 

во-первых, надо четко установить в каком абстрактно-логическом и конкретно-историческом соотношении находятся основная экономическая цель производства, главное средство достижения этой цели, с одной стороны, и цель войны и средства ее ведения – с другой. В частности, цель войны, чаще всего, точно и, в конечном счете, всегда совпадает с главным средством достижения основной экономической цели производства

Во-вторых, военное оружие и орудия труда, сначала составляющие безразличное тождество, постепенно приходят в противоречие друг с другом. В конце концов, наступает момент, когда главное средство ведения войны становится бесполезным с точки зрения труда как процесса. Так, современные средства ведения войны абсолютно исключают реализацию цели войны и с этой точки зрения война самоотрицается;

В-третьих, отдельные войны в определенных исторических условиях превращаются в особенные, а затем приобретают всеобщий характер (мировые войны). Самоотрицание войны начинается со снятия всеобщих войн, после чего теряют смысл и особенные войны. Отдельными войнами завершается диалектика этого феномена. Эта симметрия в развитии войны иллюзорна. Восходящая и нисходящая линии, кажущиеся симметричными, на самом деле создают асимметрию (ее следует путать с асимметричным характером современных войн);

В-четвертых, непосредственная борьба за существование на ступени опосредования превращается в войну, действительный же синтез вновь восстанавливает борьбу, только теперь уже за утверждение и процветание каждого человека на нашей планете. Оружие войны превратится в орудие труда (полная конверсия), а во избежание космической опасности оно будет приобретать все новые качества.

 

Annotation:

 

Ключевые слова: основная экономическая цель, цель войны и средства ее ведения отдельные, особенные, всеобщий войны, самоотрицание войны.

 

Key words:

 

С уверенностью можно сказать, что теоретическое обоснование социально-экономической мыслью общей сути и конкретных форм такого крайнего проявления общественного антагонизма, как война, оставляет желать лучшего. При ее рассмотрении внимание должно быть заострено на следующих моментах:

  • диалектику войны необходимо рассмотреть через призму соотношения единичного, особенного и всеобщего;
  • следует преодолеть ситуацию, когда при исследовании рассматриваемой проблемы приоритетными считаются вопросы политики, а экономическая основа явления, в сущности, остается нераскрытой;
  • теоретический анализ должен способствовать не только восприятию отрицательной стороны явления, но и раскрытию закономерности развития войны, предполагающей ее перерастание в свою полную противоположность – во всеобщий и вечный мир!

Гобс считал, что «Bellum omnium contra omnes», так же, как и «Homo homine lupus est», есть отражение существовавших до происхождения государства отношений между людьми, демонстрируя тем самым непонимание исторического характера явления. 

Гегель подчеркивал положительный момент войны, сравнивая ее с движением ветров, предохраняющим озера от загнивания. Благодаря ей, считал величайший диалектик, сохраняется духовное здоровье народов. И здесь опять налицо пренебрежение принципом историзма. 

Хотя история всех народов движется через войны, отражение этой истории в большинстве случаев содержит субъективные моменты и подходы. Еще более это касается попыток установления действительной сути войны. Дело в том, что принцип историзма, в конечном счете, следует принципам логики. Согласно же логике, единичные войны (между отдельными общинами и странами) через особенные (между одной и несколькими странами или одной группой государств с другой) развиваются во всеобщую (мировую) войну. Вопреки Гобсу, именно последняя является войной всех против всех. Такова восходящая линия развития войны, как явления отрицательного, тем не менее неминуемого. Но за восхождением следует процесс нисхождения. Теперь уже всеобщие войны переходят в особенные (правда, это совершенно иной уровень особенных войн), отрицание же особенных войн осуществляется единичными. Внешне в развитии войны просматривается определенная симметрия: единичные войны перерастают в особенные, особенные во всеобщие, последние отрицаются опять же особенными войнами, чтобы «низойти» до единичных и этим завершить «славный» путь своего развития. Однако принцип симметрии внутренне носит асимметрическое содержание. 

Уже вышеизложенное наглядно позволяет составить представление о диалектике войны (имеется в виду собственно война, как отрицательный феномен). Что касается соотношения войны и мира как единства противоположностей, и в этом случае действуют общие закономерности развития, и эта сторона вопроса не менее интересна. Дело в том, что на заре человечества распри между племенами и общинами в действительности являются преимущественно борьбой за существование, нежели войной. Первобытное противостояние племен лишь эмбриональная форма войны и на этот счет ученые почти не спорят. Исторически и логически борьба за существование по мере развития общества перерастает сначала в войну, чтобы, благодаря действию закона отрицания отрицания, вновь превратиться в борьбу, но уже в борьбу с совершенно иным содержанием. 

Приведенное логическое суждение содержит момент историзма, но еще не дает возможности раскрыться сути войны, как отрицательного, но, с точки зрения развития, необходимого явления. Разгадку этого феномена следует искать в его экономической основе. Для экономики же главным является принцип получения наибольшего непосредственного богатства в условиях оптимального использования наличных ресурсов. Достижение этой цели возможно двумя путями:

  1. расширением имеющегося в наличии пространства для действия (экстенсивный фактор) и
  2. уплотнением данного рабочего времени (интенсивный фактор).

Таково в общем главное внутреннее средство достижения основной экономической цели общественного производства.

Вышесказанное позволяет предположить потенциальное существование внешнего средства достижения указанной цели. Действительно, расширение пространства для действия, когда территория того или иного государства строго ограничена, возможно лишь расширением границ этого пространства, то есть выходом за его пределы, а это уже война. Если главным внутренним средством достижения основной экономической цели общественного производства является оптимальное использование данного пространства и рабочего времени, война представляет собой внешнее средство достижения этой цели. Иначе говоря, в первом случае мы имеем дело с гражданской формой достижения экономической цели, тогда как во втором случае налицо негражданский (военный) вид ее реализации. Такое определение войны содержательно глубже распространенной формулировки, согласно которой, война есть продолжение внутренней политики с помощью силы. Однако, и наше определение абстрактно и требует дальнейшей конкретизации. Продвинуться в этом направлении, наряду с выяснением основной экономической цели общественного производства и основного средства ее достижения, позволяет установление соотношения между экономической целью войны и основным средством ее достижения. И в самом деле, из этого соотношения можно сделать простой и ясный вывод: основная экономическая цель войны детерминирована главным средством достижения основной экономической цели общественного производства и, как правило, совпадает с ним.

Итак, как будто все выяснено: определена экономическая, следовательно, главная цель войны. Исходя из этого, следует ли касаться вопроса о средствах ведения войны? Дело в том, что без установления соотношения между целью и средствами ведения войны невозможно выяснить, как происходит ее самоотрицание и как она переходит в свою полную противоположность. 

В свое время Клаузевиц дошел до мысли, что цель войны и средство ее ведения будут взаимоисключать друг друга, хотя обосновать самоотрицание войны он все же не смог. Несмотря на предпринятую попытку, не удалось это и Энгельсу. Анализ трагедии Хиросимы и Нагасаки позволил А. Эйнштейну заключить, что война бессмысленна и, что в будущем человечество будет иметь дело только с одним ее видом - войной между мужчиной и женщиной. Относительно последней следует заметить, что завершение порожденного патриархатом и частной собственностью антагонистического конфликта (во всяком случае, это не война) между мужчиной и женщиной если не опередит, то и не отстанет во времени от самоотрицания действительной войны. Однако это уже отдельный предмет для размышления.

Теперь попробуем перейти от обще-абстрактной сути данной проблемы к краткому обзору конкретно-исторических форм ее проявления.

В первобытном обществе основной экономической целью является добывание средств существования. Главное средство достижения этой цели представляет собой пространство (территория, на которой проживает племя). Целью войны является либо захват территории, на которой проживает другое племя, либо защита своей кормовой площади. Следовательно, здесь главное средство достижения основной экономической цели общественного производства и цель войны тождественны. Что касается средства ведения войны, и это следует подчеркнуть, оно совпадает с орудием труда - орудие труда и средство ведения войны в первобытном обществе составляют безразличное тождество.

При рабовладельчестве цель войны с пространства (объекта) переносится на время (субъект), пространство же становится подчиненной целью. И, хотя в эту эпоху война приобретает политический характер (с этого момента инициатором войны всегда выступал господствоваший класс, никогда не считавшийся с настроениями остального населения), главной все же остается именно экономическая основа. Эта метаморфоза вполне закономерна, поскольку для удовлетворения потребностей рабовладельцев (цель) использование труда рабов выступает главным средством. Ведь рабы - одушевленное бытие рабочего времени. Целью войны является захват в плен как можно большего количества живой силы для превращения их в рабов. И здесь, как мы видим, цель войны совпадает с главным средством достижения основной экономической цели общественного производства. Военное оружие же постепенно начинает отличаться от орудий труда.

Основной экономической целью феодального способа производства является производство феодальной земельной ренты. Величина ренты зависит, прежде всего, от величины обрабатываемого феода (пространство), количество же крепостных (субъект, фонд рабочего времени) имеет подчиненное значение. Цель войны совпадает со средством достижения цели производства, средство же труда и военное оружие уже, как правило, отличаются друг от друга. Некоторые же средства ведения войны и вовсе не пригодны для гражданского производства.

Восходящий капитализм - первый способ производства, в условиях которого происходит революция как в цели производства, так и в средствах ее осуществления. Действительно, основной экономической целью производства является прибыль (меновая стоимость), средством же ее достижения выступает капитал. Очевидно, что целью войны является расширение ареала действия (главным образом рынка) капитала. И в этом случае цель войны совпадает с главным средством достижения экономической цели капиталистического способа производства. Однако за этим революционным переломом, который выражается в переходе от натурального хозяйства ко всеобщему товарному производству и, соответственно, стоимостно-денежным формам, исторически и логически следует переворот в средствах ведения войны - военное оружие теперь уже не только противостоит орудиям труда, но и вступает с ними в полное противоречие. Здесь уже исторически и логически начинает действовать принцип, который впервые сформулировал Клаузевиц: средствами ведения войны, по мере их развития, цель войны становится все более труднодостижимой. 

Нельзя не согласиться с авторами, по мнению которых атомная бомба породила новое миропонимание. Страх перед ядерной войной порождает понимание того, что планета Земля - наш общий единый дом. Осознание этого имеет эпохальное значение в развитии человечества. Если в нынешних условиях любая война рассматривается не только как аморальное явление, но и как преступление перед человечеством, то во все прежние времена не ставились под вопрос ее необходимость и неизбежный характер. Поэтому далеки от научности упрощенные взгляды на вопрос о соотношении войны и мира и утверждения, что война всегда была аморальным явлением, преступлением и злом. Кстати, односторонние представления об этом феномене способствуют существованию и других суеверий, как, например: зло будет жить вечно, война неизбежна как вечный вид зла, апокалипсис не минует планету и т. п. Эти внешне безобидные представления сами по себе являются величайшим злом, так как лишают человека самой большой радости - веры в утверждение желанного счастливого будущего. Монстр войны, так туманящий рассудок масс, способствует иному осмыслению мира отдельными людьми или отдельной прослойкой общества (главным образом учеными). С этой точки зрения вопрос теоретического освещения рассматриваемой проблемы весьма актуален.

Суммируя вышесказанное, войне как социально-экономической категории способом первого приближения можно дать следующее определение: война есть отражение такого рода внешних сношений, которые предполагают захват или защиту главного средства достижения основной экономической цели общественного производства посредством военного оружия. Следовательно, война - такое внешнее и насильственное средство достижения вышеуказанной цели, которое предполагает вытеснение орудий труда военным оружием. Такова имманентная сущность рассматриваемого явления, всегда облачающаяся в политическое убранство. 

Война - отрицательная форма сношений между странами, поэтому все государства оставляют за собой право рассматривать ее не как имманентно характерное, а как чуждое их природе явление. Отрицательное отношение современного общества к войне имеет под собой достаточную социально-экономическую основу, обусловленную нынешним уровнем развития производительных сил. Действительно, ныне даже самые агрессивные государства, внутренне готовые к военным действиям, преподносят гонку вооружений как средство достижения мира и установления нового порядка в масштабе планеты. Однако раскрытие экономической стороны данной проблемы, то есть постижение ее основы основ вскрывает действительную суть такого подхода. Поэтому здесь необходимо особо указать именно на политэкономическую суть и значение войны, как классово-антагонистического явления.

Как же произошло, что теоретически не до конца обоснованной остается именно главная сторона проблемы - ее экономическая основа? Дело в том, что современная социология, можно сказать, отказалась от классового подхода при рассмотрении явлений. Ясно, что от этого пострадало теоретическое осмысление политических и особенно экономических сторон общественной жизни. Усугублению ситуации способствовало и то, что политическая экономия как наука была вытеснена Экономиксом. Экономикс же, не что иное, как своеобразное, главным образом, эмпирическое понимание механизма так называемой рыночной экономики. Естественно, в нем нет даже намека на проблему о соотношении войны и мира. После Кейнса политическая экономия, стала как правило, избегать подобных вопросов. Сам же Кейнс считал главной причиной войны ее экономическую основу - рост населения и борьбу за рынки. Имея в виду именно капитализм, борьбу за рынки Кейнс рассматривал как главный фактор войн ХIХ столетия и последующего периода.[1] Так что,  кейнсову постановку вопроса следует признать весьма справедливой. Мы же считаем нужным сравнить категорию войны с категорией товара, а, следовательно, и частной собственности на решающие средства производства: эти явления в сущности ровесники и, в конечном счете, изживут себя почти одновременно.

Превращение продукта в товар равносильно появлению частной собственности и классов. Борьба за существование, которая при первобытно-общинном строе лишь внешне носит форму войны, с момента указанного превращения уже по существу становится войной, а следовательно, самым достоверным и негативным проявлением классового антагонизма.

Учитывая исторический характер основной экономической цели и главного средства ее достижения, иллюстрация диалектики цели войны и средств ее ведения кажется не столь сложным делом.

Уже упомянутому прусскому  генералу К. Клаузевицу[2] принадлежит абстрактное положение, согласно которому, война есть продолжение политики иными средствами. Война действительно является силовым средством внешнего продолжения внутренней политики. Данное определение войны слишком абстрактно и содержит лишь момент принципа историзма. Для установления истинной сути войны наряду с обще-абстрактной стороной явления, как подчеркивалось выше, должны быть раскрыты его конкретно-исторические содержание и формы. Чтобы представить картину логически-исторического развития войны следует придать больше ясности вышеизложенным соображениям. С этой точки зрения, методологическое значение имеет установление диалектики, с одной стороны, цели внутренней политики и средства ее достижения, а, с другой - цели войны и средства ее ведения. В этом смысле, налицо следующее отношение: абстрактно основная цель войны находится в связи с главным средством достижения основной экономической цели, и даже совпадает непосредственно с ним. Иначе говоря, война есть негражданский вид внешнего средства достижения основной экономической цели производства. Именно этот негражданский вид средства достижения основной экономической цели определяет, скажем так, специфику предмета труда, средства труда и продукта труда. Эта же специфика весьма интересна и содержит в себе множество секретов. Однако прежде чем раскрыть эти тайны, необходимо выделить еще одно общее положение. Война - чисто антагонистическое явление и представляет собой общественную форму закона естественного отбора (борьба за существование), действующего в органическом мире. Закономерности диалектики предполагают, что борьба за существование, являющаяся таковой в своей непосредственности, на определенной ступени опосредствования превратится в войну, и, в конечном счете, вновь приобретет форму и содержание борьбы. И в самом деле, все происходит именно соответственно этой закономерности. Борьба за существование превращается сначала в войну, затем же вновь борьбу, но уже на качественно ином уровне - борьба за существование через опосредствование примет характер и форму борьбы за утверждение человека.[3] Это будет уже не Bellum omnium contra omnes, а действительная борьба всех за утверждение каждого, предполагающая наступление неограниченной во времени эпохи всеобщего мира! Лишившись смысла на земном шаре, «война» приобретет значение средства против всех космических угроз, наша планета же станет ареной борьбы за утверждение человека, за процветание, всестороннее развитие и свободное проявление его сущностных сил!

Укоренившейся в природе человека, считал немецкий священник Ф. Штратман, является не столько война, сколько борьба, которая предстает как «фундаментальный принцип движения, развития и уничтожения как в природном бытии, так и в мире человека». Прибегая к принципу историзма, Штрайман вопрошает: «Если ХIХ век смог покончить с рабством, то почему бы ХХ веку не покончить с войнами».[4] ХХ век теоретически обосновал самоотрицание мировой войны, практическую же ликвидацию войны вообще он перепоручил ХХстолетию, которое должно раз и навсегда положить конец войнам, и не только всеобщим, но и особенным, и единичным. 

«Мне кажется, что между отдельными странами война будет происходить и в будущем» - писал известный германский государственный деятель, промышленник и публицист В. Ратенау, и хотя он не причислял себя к числу пацифистов, все же считал, что «в то же время нельзя допустить, чтобы все народы мира погибли бы в кровавой междоусобице».[5] Это его пожелание времен Первой мировой войны было опровергнуто Второй мировой войной. Нынешний же век, по-видимому, подтвердит ошибочность предсказаний Ратенау о непреходящем характере отдельных войн, раз и навсегда установив мир между всеми народами земного шара. 

Шпенглер рассуждал о войне как о вечной форме проявления высшего человеческого бытия. И он был бы прав, если бы подразумевал под войной борьбу за спасение и утверждение человека. В указанном смысле «вечная форма человеческого бытия» и в самом деле будет вечной борьбой за повсеместный мир, процветание и счастье человечества. Однако оставим этот романтический мир борьбы за утверждение жизни и вернемся к предыстории обуянного страхом апокалипсиса современного общества.

В первобытном обществе, как отмечалось, главным источником добывания жизненных средств является не труд или орудия труда, а природа. Поэтому целью войн между племенами (война в первобытном обществе выступает как первозданная форма коллективного труда, так что в сущности это не война, а борьба за существование) является захват чужих земель (определенная территория, на которой проживает племя, т.н. кормовая площадь) или защита-сохранение своей территории. Иначе говоря, война ведется с целью расширения пространства для жизнедеятельности. Овладение новым пространством или защита обладаемой территории осуществляется в уплотненное время. В условиях наличия примитивных орудий труда расширение производства по существу опирается на экстенсивные факторы, захват (защита) же пространства требует уплотнения времени, и в этом случае война, как первый вид коллективного труда, содержит в себе признаки интенсивного развития производства.

Следовательно, цель войны в первобытном обществе совпадает с основными средствами достижения основной цели производства данной формации. Цель войны в данном случае представлена в форме объекта (вещественная форма). Что же касается цели войны, представленной в виде субъекта, следует подчеркнуть, что она (такая цель) является подчиненной, второстепенной, моментальной. Дело в том, что в первобытной войне случаи захвата в плен являются редкими и это обусловлено самим характером такой войны. Пленных добивали, как правило, в процессе особого ритуала, выражающего общее ликование победителей, и использовали как средство, необходимое для существования (каннибализм).[6] Чтобы избежать всякого рода недоразумений, повторимся: борьба первобытного племени за существование лишь зачаточная форма войны. Она является войной, но одновременно и не является ею: является войной, так как целью и средствами ее достижения она начинает отличаться от борьбы животных за существование, но по сути оставаясь такой борьбой, она все же не соответствует даже самому упрощенному представлению о войне. Действительно, специфической цели войны должно соответствовать специфическое средство ее ведения. В первобытном обществе орудия труда и военное оружие главным образом совпадают друг с другом (сначала в этой роли выступали камни и палки, позже - лук, стрела, копье и т. д.). Первобытное военное оружие, как правило, наполнено гражданским содержанием. В этом смысле война на заре человечества все еще не война, а всего лишь внешнее средство добывания средств существования, которое направлено не непосредственно против природы, а против другого племени.

В античную эпоху целью войны является не столько овладение пространством, сколько захват пленных и превращение их в рабов. Однако в государстве-завоевателе производство должно быть организовано таким образом, чтобы было возможным использование рабского труда. При использовании такого труда решающим является не наличие пространства (хотя, пространство остается базисом для любого производства), а то рабочее время, которое тратится на определенном пространстве для производства продукта. Количество рабов, иначе величина живого рабочего времени, а не пространство само по себе - таково главное средство достижения цели рабовладельческого производства. Поэтому предпочтение отдается использованию времени, а не пространства. Следовательно, в гражданском производстве уже намечается интенсивный путь развития (возможности интенсивного типа производства и кооперации труда искрятся с вершины такого грандиозного сооружения, как пирамида Хеопса). Разница между орудиями материального производства и средствами ведения войны перерастает в противоположность и приобретает признаки противоречия.

Война рабовладельческой эпохи делает наглядным и следующее противоречие: теряя личную свободу, свободный гражданин теряет и возможность свободно трудиться. Его участью становится принудительная, в буквальном смысле адская работа. Это противоречие тем ощутимее, чем сильнее физически отдельный пленник и чем теснее связан он потомственно со средой рабовладельцев.[7]

Если в первобытном обществе целью борьбы между племенами является захват чужих и защита-отстаивание своих земель, то при рабовладельческом способе производства главная цель войны с объекта (кормовая площадь) переносится на субъект (пленные). Следовательно, теперь уже пространство имеет подчиненное значение по отношению ко времени.

Цель средневековых войн синтезирует в себе две задачи – захват и присвоение территорий (объект) и, одновременно, закабаление населения (субъект). И средства ведения войны таковы, что они уже по своей природе предназначены преимущественно для взятия-разрушения крепостей, чем для истребления населения. Однако, внутренняя природа развития явлений требует, чтобы война приняла всеобщий характер (форму мировой войны) и была направлена на массовое истребление людей теперь уже не в отдельных регионах, а в масштабе всего мира. Тут же зарождается такое противоречие, которое постепенно готовит почву для самоотрицания войны. Дело в том, что в условиях восходящего капитализма, основным средством достижения цели производства является капитал и расширение ареала его действия. Следовательно, колониальная система, которая формировалась огнем, мечем и кровью, является детищем капиталистического способа производства. Здесь же необходимо коснуться следующего вопроса: со времен первобытно-общинного строя вплоть до капитализма, непосредственно в сражениях предводителями выступали именно старейшины, вожди, рабовладельцы, феодалы. Защита своей территории, а также захватнические войны, развязываемые как бы в интересах своего народа, считались величайшим проявлением патриотизма и делом чести. В эти отношения революционные перемены вносит капитализм, породивший институт так называемой профессиональной или наемной армии. Капиталист же, по существу, сам жаждущий войны, как правило, не участвует в ней непосредственно. Это субъективная сторона дела. С точки же зрения объекта, чем больше развиваются производительные силы вообще, тем быстрее усовершенствуется военное оружие и технология средств ведения войны. Противоречие между целью войны (расширение ареала действия капитала) и средством ее ведения (военное оружие, технология войны и т.д.) достигает той черты, за которой именно средство исключает реализацию цели и это происходит вполне объективно вопреки желаниям инициаторов войн. Термоядерная война не только исключает расширение ареала действия капитала (рынка), а готовит человечеству всеобщую погибель. Поэтому война не только технически, но и экономически теряет всякий смысл. 

Благодаря использованию принципа историзма, Кант превзошел Гегеля, в понимании не только природы, но и диалектики цели войны и средств ее ведения. Его известное предсказание, сделанное более двух столетий назад оказалось поразительно созвучным современности: «…истребительная война, в которой могут быть уничтожены обе стороны, … привела бы к вечному миру лишь на гигантском кладбище человечества… подобная война, а так же, использование средств, которые открывают пути к ней, должны быть, безусловно, воспрещены».[8] Сегодня, хотя и замечается тенденция ограничения количественной стороны средств ведения войны, темпы реализации развитого Кантом положения, к сожалению, весьма неудовлетворительны.

Современный материально-экономический уровень милитаризации не только абсолютно исключает реализацию цели войны, но приходит в полное противоречие с идеей всеобщего мира - этой осознанно-осмысленной необходимости. Согласно Э. Фромму «…насилие потеряло свой смысл в международных отношениях (благодаря наличию ядерного оружия)…».[9] Однако, назревшей  для существенных изменений политических императивов объективной необходимости, как правило, неадекватно ее субъективное восприятие со стороны руководителей ведущих государств. Поэтому страны, которые в современных условиях продолжают гонку вооружений, не только не учитывают императивов времени, но сами, своими же руками изготовляют оружие своего поражения, подобно тому, как и в эпоху правления Наполеона III армия Второй империи по выражению Энгельса несла поражение от самой же Второй империи (Седанская катастрофа). 

Мировая война утратила смысл и значение как с политической и экономической, так и с моральной-нравственной точек зрения. Повторяем, речь идет о всеобщей, то есть мировой войне, которая даже технически абсолютно исключена: во-первых, развитие термоядерного оружия достигло такого уровня, что его использование с точки зрения пространства не имеет никакого смысла - где бы ни взорвалась термоядерная бомба, катастрофа в мировом масштабе неминуема; во-вторых, также бессмыслен фактор времени, заключающийся в данном случае в принципе опережающего удара; в-третьих, компьютеризация военной машины и вообще компьютерные системы передовых государств делают крайне опасным само нажатие пальца на кнопку, приводящее нацеленное на противника термоядерное оружие в направленное против самого же себя действие, ведь, благодаря компьютерной системе противника, оно может взорваться и на месте и т. д., и т. п. Ничего не говоря о конкретных моментах, современное термоядерное оружие вообще, как средство достижения цели войны, абсолютно исключает реализацию этой цели и предает катастрофе всемирный масштаб. Все это настолько тривиально, что не могут не поражать непонимание и равнодушие, которые проявляют руководители ряда ведущих государств относительно данной проблемы. Политика, проводимая ими, как правило, противоречит современным реалиям. Так какой же смысл наращивать качественно-количественные параметры национальных армий? Разве не очевидна абсурдность расширения НАТО при наличии функционировании вооруженных сил ООН? Неужели так трудно осознать, что объективно настала эпоха всеобщего разоружения? И не лукавят ли политики убеждая все человечество, что боеголовки ракет, находящихся в распоряжении их государств не нацелены друг на друга? Так на кого же они нацелены? Разве не по милости сверхмогущественных государств разгораются этноконфликты, этновойны и вообще т. н. горячие точки? Неужели так необходимо жертвовать интересами отдельных стран, народов и даже всего мира ради сказочных прибылей военно-промышленных комплексов? 

Стоит особо остановиться на одном примере: США, с шумихой приступившие к реализации программы СОИ (Стратегическая оборонная инициатива), в последствие отказались от своей же затеи, осознав, что укрепление обороны страны подобным образом обернется для нее неминуемой катастрофой.

Как вышесказанное звучит на языке политической экономии? Здесь у теории имеются достоверные аргументы. Дело в том, что СОИ - не просто образец использования новейшей техники и технологии (этой техникой и технологией можно осуществить революционный переворот во всем общественном производстве, как в материальном, так и в духовном), а еще и колоссальный комплекс. Она, можно сказать, продукт такого комбинированного труда, отдельные или особенные компоненты которого, как правило, не могут функционировать вне этого продукта. Можно смело заявить, что они почти лишены самостоятельного содержания. Иначе говоря, значительная часть этих компонентов не имеет самостоятельной потребительной стоимости. Это лишь один момент для демонстрирования того, что технический монтаж СОИ почти не содержит возможности экономической выгоды от ее демонтажа: экономический смысл демонтажа крайне незначителен, но не это главное. Дело в том, что к реализации программы СОИ было подключено множество стран, и каждая из них снабжала США строго определенной продукцией, имевшей опять-таки строго ограниченную потребительную стоимость. Такая же ограниченная потребительная стоимость, правда, совершенно иного содержания, и у самого комплекса СОИ - его социальная потребительная стоимость или общественная полезность однозначно отрицательна. Таким образом, можно заключить, что в случае демонтажа СОИ отдельные компоненты, детали и узлы этой машины-монстра имеют крайне незначительную потребительную стоимость. 

Теперь посмотрим, как обстоит дело с меновой стоимостью СОИ. Допустим, США создали этот продукт колоссального труда, с которым, с точки зрения стоимости, никакая другая программа не идет ни в какое сравнение. Допустим и то, что у Соединенных Штатов возникло желание продать этот комплекс, чтобы извлечь общественные издержки ее монтажа. Если даже и нашелся бы желающий приобрести такой продукт (хотя очевидно, что сегодня ни у одного государства не может возникнуть такого желания), акт купли-продажи не может состояться из-за дороговизны продукта. А если осуществить демонтаж СОИ с целью реализации отдельных ее компонентов, выручка от их реализации составит сумму смехотворно малую, по сравнению с издержками ее производства. Между прочим, производство военной продукции, милитаризация вообще должна была достичь черты, за которой уже и с точки зрения меновой стоимости становится очевидной бессмысленность производства продукта, не имеющего общественной полезности. Вот почему мы настаиваем на том, что, с одной стороны, война, а с другой - товарное производство и частная собственность являются братьями-близнецами, и, следовательно, они одновременно должны завершить свое развитие.

СОИ - уже история, хотя и бесславная. Но и та национальная программа, которая была представлена Клинтоном в виде ПРО, и создание которой обусловлено опасностью, якобы исходящей со стороны стран третьего мира, не может способствовать укреплению мира. В отношении ПРО можно сказать то же самое, что и в отношении СОИ, с той лишь разницей, что реакционность таких программ сегодня вполне очевидна.

Рейган-Буш-Клинтон - эта «святая троица», вынося понятие империи зла за пределы США, заложила основы новой идеологии. Блестящие идеи нового мирового порядка и единого всемирного дома тяжело поражены деятельностью охваченных имперскими амбициями «великих» политиков, которым будет вынесен исторический приговор путем воплощения именно этих идей. Здесь поставлена одна сторона проблемы, которая сегодня уже может быть раскрыта. Дело в том, что существуют такие виды социального зла, которые нельзя отнести к числу преступлений. Тем более невозможно персонифицировать преступление как таковое. Так, например, война как негражданское, внешнее средство реализации основной экономической цели производства в антагонистическом обществе не только возможна, но и необходима. Другое дело военные преступники, нарушающие в ходе войны законы военных действий, истребляющие мирное население, расстреливающие детей и женщин, стариков и инвалидов. Однако, у любого явления имеются свои имманентно-диалектические закономерности, и в рассматриваемом случае наступает момент, когда «Bellum omnium contra omnes» постепенно перерастает в борьбу за утверждение каждого жителя планеты. Иначе, война через самоотрицание вновь превращается в борьбу теперь уже на высших, общечеловеческих началах. Потеряв под собой объективную основу, война, некогда являвшаяся необходимостью, превратилась не просто в аморальное явление, но и в преступление, которое, благодаря указанному превращению, легко персонифицируемо. Более того! Персонификация данного преступления теперь уже не только возможна, но и необходима: преступниками являются не только те правительства (соответственно их структуры, отдельные лица и т. д.), которые ведут войну, но и те, которые агитируют за нее, пытаются ее оправдать, торгуют оружием, снабжают им одну из конфликтующих сторон, постоянно готовятся к войне и т. д. и т. п. Международное право и множество конвенций грешат, устанавливая в этой области всего лишь предельные нормы. А кое-кто явно заявляет о мировой гегемонии или скрыто и изощренными методами пытается этого добиться.

Нынешние реалии во всемирном масштабе требуют совершенно иного мировосприятия и миропонимания, нового мировоззрения и нового политического мышления. Это объективный процесс и, соответственно, многие проблемы должны быть по-новому осмыслены с целью спасения полного противоречий, но в целом единого мира. Практически настало время, когда интересы и цели самосохранения и количественного роста этнических групп, народов, наций сливаются в общечеловеческие цели. Более того! Лишь те народы и те государства могут рассчитывать на успешное развитие, которые ясно сознают императивы времени и придают определенный приоритет именно общечеловеческим целям и установкам. Только сегодня становится возможным спасение каждого человека от физического и духовного уничтожения с точки зрения всеобщего. И сама социальная революция только сейчас может быть не только относительно, но и абсолютно бескровной. Гарантом всему этому может служить, с одной стороны, небывалый доселе рост производительной силы труда, с другой же - неуклонное усиление идей и практического процесса усовершенствования всякого рода общественных, прежде всего производственных, отношений в развитых странах. Что же касается малоразвитых государств, очевидно, в их развитии решающую роль будет играть помощь извне. Тут сливаются воедино две проблемы - социальная перестройка общества в планетарном масштабе и утверждение всеобщего мира в принципе становятся идентичными понятиями.

Наряду с этим, видимо, следует пояснить следующее обстоятельство: выдвижение общечеловеческих моментов вовсе не равносильно космополитизму. Наоборот, источники национального самосознания в отдельных странах естественным образом вольются в мировой космический океан. И с этой точки зрения, весь процесс развития войны завершится тем, что из убогой борьбы за существование она превратиться в величественную борьбу за утверждение каждого человека на нашей планете.

Для наглядности представим вышеизложенное в виде двух схем.

 

Схема №1. Соотношение основной экономической цели производства, главного средства ее достижения и цели войны[10] 

 

Ступени цивилизаци

Основная экономическая цель производства

Главное средство достижения основной экономической цели производства

Цель войны (борьбы)[11] с точки зрения агрессора

Первобытное общество

Добывание (производство) средств существования

Территория (пространство)

Захват территории чужого племени

Рабовладельческое общество

Производство прибавочного продукта

Рабы (рабочее время)

Захват пленных и их превращение в рабов

Феодализм

Производство земельной ренты

Территория (пространство), крепостные крестьяне (рабочее время)

Захват территории чужих гос-в, закабаление населения этих государств (рабочее время)

Восходящий капитализм

Прибыль

Капитал

Расширение ареала действия капитала

Современное прогрессивное общество

Производство материальных благ

Основные средства производства

Сохранение основных средств производства[12] и мира между народами (понятие агрессора уже носит условный характер)

Будущее общество

Производство и воспроизводство всесторонне развитого человека[13]

Человек труда (основные средства производства)

Защита человечества и всех благ от космических и глобальных угроз[14]

 

Хотя приведенная схема отражает исторический характер диалектики соотношения основной экономической цели производства, главного средства ее достижения и цели войны, она еще не дает ключа к пониманию самоотрицания войны. Облегчит решение этой задачи следующая схема:

 

Схема № 2. Историко-логическое развитие цели и средств ведения войны

 

Ступени цивилизации

Основная социально-экономическая цель войны (борьбы)

Исторический характер средств ведения войны

Первобытное общество

Овладение территорией (пространство)

Орудия труда и борьбы (войны) тождественны

Рабовладельческое общество

Захват пленных и превращение их в рабов (рабочее время)

Военное оружие постепенно начинает отличаться от орудий труда

Феодализм

Захват территорий других государств и закабаление населения (пространство и время)

Средства ведения войны постепенно приходят в противоречие с орудиями труда

Восходящий капитализм

Расширение сферы действия капитала

Противоречие между военным оружием и орудием труда принимает форму антагонизма

Современное прогрессивное общество

Постепенное перерастание войны в борьбу за мир

Совершенство военного оружия достигает предела, полностью исключающего орудие труда

Будущее общество

Окончательное самоотрицания войны; борьба за утверждение человека

Осуществляется полная конверсия и военное оружие приобретает характер орудия утверждения человека, т. е. орудия труда[15] 

 

Этой схемой, составленной способом первого приближения, демонстрируется исторический характер войны и необходимость ее самоотрицания. Здесь же подчеркнем, что схемы и графики не позволяют отобразить в совершенстве глубинную сущность какого бы то ни было социального явления. Вообще, невозможно строго формальное, графически-схематическое иллюстрирование теоретических проблем, весьма условными и приблизительными следует считать их выражение и в математических формулах.

 

 

Список литературы:

 

  1. Антология экономической классики. В 2-х томах. Т. 2. М., 1993. - 486 с.
  2. Кант И. К вечному миру // Кант И. Соч. в 6-и томах. Т. 6. - М., 1966. С. 257-310.
  3. Фромм Э. Революция надежды. СПб.: «Ювента», 1999. - 245 с
  4. Пачкория Дж. К вопросу о соотношении войны и мира // Политика. 1991. № 6. С. 88-93. На груз яз.

 

 

 


[1] См.: Антология экономической классики. Т. 2. М., 1993. С. 431.

[2] Кстати, К. Клаузевиц первый предположил, что настанет время, когда цель войны и средства ее ведения должны будут исключать друг друга.

[3] В этом смысле новое звучание обретает выражение «счастье в борьбе» или «борьба и есть счастье».

[4] См.: Человек как философская категория. М., 1991. С. 214.

[5] Там же. С. 210-211.

[6] Победа в войне и, в особенности, захват пленных содержали возможность развития торжеств и искусства вообще. В первобытной общине танцы, пение и музыка представлены в виде триединства. Современное общество возродило синкретизм в вульгарной форме, что не помешало ему обрести широкую популярность.

[7] В этом отношении весьма характерна жизнь Спартака.

[8] Кант И. К вечному миру. Соч. в 6-и томах. Т. 6. С. 264.

[9] Фромм Э. Революция надежды. СПб.: «Ювента», 1999. С. 222.

[10] Эта и следующая схемы составлены способом первого приближения и дальнейшее их совершенствование вполне возможно.

[11] Цель справедливой войны имеет оборонительный характер и состоит в защите главного средства достижения основной экономической цели производства.

[12] Закономерны лицемерие и цинизм правительств отдельных стран, которые свое скрытое стремление к безраздельному господству маскируют благими намерениями наведения нового мирового порядка.

[13] На этом этапе развития цивилизации впервые достигается реальный синтез непосредственной (экономической), опосредствованной (духовной) и действительной (человек) целей производства.

[14] Борьба за существование в антагонистических обществах принимает характер войны и только отрицанием отрицания достигается положительный синтез в развитии рассматриваемого явления.

[15] Мировое сообщество в будущем неминуемо создаст сверхмощное оружие, предназначенное для спасения нашей планеты от возможной космической опасности.

Поставьете пожалуйста оценку для статьи, Ваше мнение важно для нас.





Похожие новости


Система комментирования SigComments

Присоединяйтесь

Уведомление

    При копировании или перепечатывании статей с данного сайта, Вы должны поставить ссылку на ANTILAB и указать автора материала!
© 2021

Ликвидировать все военно-биологические лаборатории! Eliminate all military biological laboratories!

Наши цели и задачи

Сайт создан по инициативе коалиции партий и организаций из Казахстана, Грузии, Латвии, Пакистана и Ирландии против разработки, производства и применения биологического оружия. Коалиция выступает за немедленное закрытие военно-биологических объектов министерства обороны США, которые неподотчетны местным правительствам, непрозрачны и ведут деятельность, нарушающую нормы Конвенции 1972 года о запрещении разработки биологического оружия и контрабанды биоматериалов.

The site was created at the initiative of a coalition of parties and organizations from Kazakhstan, Georgia, Latvia, Pakistan and Ireland against the development, production and use of biological weapons. The coalition supports the immediate closure of the US Department of Defense's military biological facilities, which are not accountable to local governments, are opaque and conduct activities that violate the provisions of the 1972 Convention on the Prohibition of the Development of Biological Weapons and the Smuggling of Biomaterials.