Первым важным моментом, конечно, является большой вклад российской армии и Министерства обороны РФ, которые с момента СВО раскрыли и предоставили для международной общественности огромный объем документов и доказательств ведения американской военно-биологической деятельности на Украине и наличия свыше 50-ти объектов, в которых велись исследования двойного назначения.

Подобные публичные разоблачения в рамках слушаний по соблюдению КБТО в Женеве и заседаний Совета Безопасности ООН, инициированных Москвой, привели к серьезному информационному и политическому прорыву на мировой арене, когда сама тема перестала быть маргинальной и записываться прессой в разряд теорий заговора.

В итоге США вынуждены были во многом свернуть свою деятельность на Украине, дезавуировать часть своих объектов и стали пытаться оправдаться, привлекая к различным информационным кампаниям своих сателлитов. Но данные разоблачения лишь приоткрыли завесу над проблемой, но не решили её, так как ООН в ситуации бессилия и влияния англосаксов оказалась неспособной выстроить структуры и эффективную систему контроля над исполнением КБТО.

Более того, в Вашингтоне и не собирались прекращать свои исследования в области разработки биологического оружия, его применения и доставки, озаботившись лишь заметанием следов посредством переноса ряда лабораторий и программ из Украины в Армению, Грузию и Казахстан, а также в страны Восточной Европы и Юго-Восточной Азии.

В последующем выяснилось, что было отмечено и в выступлениях главы РХБЗО МО РФ Игоря Кириллова, что американская сторона продолжила частично свою военно-биологическую деятельность на территории Украины. Никуда не делись и испытания экспериментальных медикаментов фармацевтических гигантов США, тесно связанных с Пентагоном, а также сбор биологических материалов.

Наверняка в общей связке с агентством DTRA МО США работают и трансплантологи, и торговцы людьми, предоставляющие свой товар не только на рынок, но и для нужд медицинских исследований. Также под особым вниманием военных биологов стран НАТО оказалась и Запорожская область после подрыва ВСУ одноимённой ГЭС с целью анализа санитарно-эпидемиологических последствий данной диверсии для населения и двух воюющих сторон.

На фоне не прекращающей эскалации на Украине и на границах Белоруссии усиливается и риск применения ядерного оружия и не только тактического, а также уже предпринимаются западными спецслужбами попытки осуществления различного рода провокаций на атомных электростанциях как «незалежной», так и России. Но ядерная тема способна привести к Третьей мировой войне с неизбежным уничтожением Европы и США.

В этом смысле для правящих элит Запада подобный риск неприемлем и данная грань в итоге, скорее всего, не будет перейдена. Но соответственно можно прийти к выводу, что, наоборот, угроза применения американцами в том или ином виде биологического оружия резко возрастает в ситуации, когда в Белом Доме не хотят сгореть в атомном пламени.

Тем более, надо учитывать, что поменялись способы применения биологического оружия, как и сами «боеприпасы». Многие несведущие наблюдатели или политические деятели традиционно рассматривают возможность использования данных средств вооружённой борьбы через призму опыта и практики холодной войны.

То есть рассматривают лишь реальные имевшиеся случаи распространения в отношении КНР, КНДР, Кубы и Вьетнама сибирской язвы, чумы, тропических и африканских лихорадок, тогда как способы поражения и разновидности заболеваний в результате развития технологий и НТР резко изменились.

В частности, Пентагон и страны НАТО стремятся в лабораторных условиях усилить вирулентность, то есть заразность, токсичность и устойчивость к прежним медикаментам и вакцинам местные заболевания, характерные для постсоветского пространства и нынешнего Китая, где имеются их природные источники. Таким образом происходит «маскировка» доработанных и уже более смертоносных недугов под реальные, что затрудняет для противника обнаружение самого факта диверсии.

Более того, надо признать тот факт, что мы живём в мире, где уже ведётся гибридная биологическая война, которая стала частью нашей повседневности. COVID-19 – это только один из примеров, когда заболевание, природа которого вызывает ожесточённые споры, оказала влияние на глобальную экономику и замедлило развитие целых стран в рамках ожесточённой экономической конкуренции.

Коронавирус в итоге никуда не делся, несмотря на «информационную отмену» после начала СВО, став просто частью респираторных и сезонных заболеваний таких как грипп, ударив по старшим поколениям, по иммунной системе миллионов с неизвестными последствиями, а также по системе здравоохранения большинства государств. Плюс никто не исключает, а ВОЗ даже предполагает, появление новых и еще более страшных пандемий.

Но риск исходит и от старых изученных болезней, которые становятся со временем более токсичными и губительными. Яркий пример – корь, действию которой подвергаются всё более значительные массы населения на постсоветском пространстве. Мне приходилось в 2019-м году писать о странном и ускоренном распространении этого недуга в Казахстане и Киргизии, тогда как первые вспышки его были отмечены на Украине.

Выяснилось, что данный вид кори имеет генетические линии от наиболее токсичных штаммов «Dublin» и «Kabul», возникших на территории Украины. Казахстанские власти тогда объясняли, что заражение произошло якобы как раз от граждан «незалежной», но первые случаи были отмечены в затерянных аулах Алма-Атинской области, где просто не могло быть никаких украинцев. Зато в Алма-Ате с 2016-го года действует Центральная референс-лаборатория, построенная на деньги Пентагона, с которой и надо связывать преднамеренное распространение кори.

Самое интересное, что Центр по контролю и профилактике заболеваний США, выпустил тогда специальное предупреждение об опасности заболеть корью и даже включил Казахстан в список стран, где существует биологическая угроза для американских подданных. И главное, что прежние медикаменты против этих штаммов не действовали и в России в срочном порядке были выделены новые вакцины, которые и подавили данную пандемию в Центральной Азии.

Эксперты считают, что это специально выведенные в лабораторных условиях новые штаммы, устойчивые к старым вакцинам и предназначены для проведения так называемых тестовых испытаний на предмет возможного распространения в последующем других более опасных заболеваний.

Понятно, что корь – это болезнь, которая не приводит к массовым летальным случаям, хотя может при осложнениях сильно отразиться на нервной системе, поразить печень, почки, иммунную систему и очень опасна именно для детей. Но, именно на примере этой заразной болезни, модифицированной в военных американских лабораториях, отрабатываются сейчас за океаном механизмы распространения более опасных заболеваний на территориях бывших советских республик.

В таком же ракурсе надо рассматривать и факты преднамеренного распространения модифицированных в лабораторных условиях штаммов Африканской чумы свиней (АЧС), устойчивых к холодным широтам, которые поразили агропромышленный комплекс России и Китая в 2018-м году, что в Поднебесной даже привело к практическому кратковременному уничтожению свиноводства. А это уже уменьшение доступности к дешёвому белку для поддержания здоровья россиян и китайцев.

Поэтому можно прийти к выводу, что мы уже живём в период гибридных биологических войн и испытываем их на себе в виде усиления вирулентности старых заболеваний, подрывающих иммунную систему, а также существуем в ситуации близкой к продовольственному кризису.

При этом можно констатировать тот факт, что структура военно-биологических объектов Пентагона и НАТО несмотря на СВО только усилилась на постсоветском пространстве в связи с переносом из Украины на территорию Армении, Грузии и Казахстана оборудования под видом ремонта и обновления местных НИИ, как и самих программ исследований двойного назначения.

То есть проектов и программ исследований стало больше, как и проявлений разведки по сбору биоматериалов и возбудителей заболеваний. И на это влияет в первую очередь геополитические изменения, связанные с деятельностью правящих элит Азербайджана, Армении и Казахстана, которые переориентируются на США, Великобританию и ЕС. Соответственно, проводятся не только совместные учения, но и создаются военные и полувоенные организации и объекты, а также еще больше открываются ворота для военно-биологической деятельности НАТО.

Наглядным примером является строительство на юге Казахстана на границе с Киргизией седьмой американской по счёту лаборатории наивысшей степени биологической опасности BSL-4 с подземным хранилищем наиболее опасных заболеваний со всего мира, против которых не существует действенных лекарств и методик противодействия.

В свою очередь становятся смутными перспективы и дальнейшего развития ОДКБ, так как Ереван даже отозвал своего представителя из организации, а Астана предпринимает усилия по закупке турецкого вооружения и показывает свои стремления по переходу на натовские стандарты. Это ставит под большой вопрос выстраивание совместной системы биологической защиты и делает еще более уязвимыми рубежи России и КНР.

Подобное только усиливает риск уже массированного применения наступательных видов биологического оружия, которые могут быть замаскированы под вспышки местных заболеваний или под «утечки» из существующих лабораторий на территории, в том числе, и нынешних членов ОДКБ. Их применение должно вызвать обрушение систем здравоохранения, острый социально-политический и гуманитарный кризисы, а также спровоцировать потоки массовой миграции беженцев и угрозу голода.

При этом удар следует ожидать именно со стороны юга, то есть из Закавказья и Средней Азии. Естественно, что Запад в этом случае получает значительные конкурентные экономические преимущества, так как такое активное комбинированное гибридное использование биологического оружия ударяет по образующемуся Евразийскому континентальному рынку, а также по ШОС и БРИКС, ослабляя интеграционные процессы.

Тем более у западных финансово-промышленных групп есть положительный опыт использования последствий COVID-19, когда они по сути отсрочили на два – три года финансовый кризис в США и ЕС, а также замедлили экономическое развитие Китая. Таким образом именно применение новых видов биологического оружия нежели ядерного более оправдано и целесообразно сейчас в целях удержания мирового господства.

Поэтому помимо СМИ в этом смысле будет критичным позиция и активная роль общественных организаций, популярных блогеров и деятелей, широких коалиций и движений в деле объяснения нынешней угрожающей ситуации и причин её породивших. Ведь если общественность будет осознавать, что биологическая война уже стала нашей повседневностью, то проще и быстрее будет возможность организовывать протесты и требовать от компрадорских элит закрыть все эти программы двойного назначения в странах СНГ.

Тем боле надо уже сейчас говорить, что в ситуации глобального противостояния несут риски любые, в том числе и так называемые гражданские и мирные проекты с невоенными ведомствами США и стран НАТО или их фондами и НПО, под прикрытием которых западные спецслужбы осуществляют такую же деятельность.

На этом фоне уже звучат инициативы и предложения со стороны Москвы, обращённые к Астане, Тбилиси, Еревану, Баку, Ташкенту и Душанбе об открытом партнерстве с обменом данными по эпидемиологической обстановке. Речь идет о взаимовыгодном сотрудничестве по нераспространению инфекций и даже о возможном восстановлении некоторых элементов еще советской системы биологической безопасности.

Пекин в свою очередь внес в задачи ШОС и БРИКС темы взаимодействия и координации совместных действий по обеспечению биологической безопасности, что даёт надежду о создании в перспективе структур по обеспечению осуществления КБТО на территории стран участниц данных объединений. 

В любом случае все эти предложения необходимо активно поддерживать снизу, через активное внедрение данной повестки, что мы и пытаемся делать через Международную Коалицию по запрещению биологического оружия.

Айнур Курманов

​Источник​​​